Тени города. Часть вторая - Страница 54

Теперь он не знал, какие именно испытывает к ней чувства. Она исхудала, была не накрашена, волосы обрезаны, так как за время пребывания в катакомбах свалялись в один грязный комок. Оливер чувствовал разочарование в самом себе, думая, что все это время он цеплялся лишь за внешнюю картину, не силясь заглянуть глубже. Как оказывалось, он совсем не знал Беку.

Оли вышел из палаты и побрел в свою комнату. Ужинать совершенно не хотелось, лишь уснуть в забытье, надеясь, что завтра все пройдет само собой.

К сожалению, подобного никогда не срабатывает.

* * *

С каждым днем меч в руках отзывался все послушней, почти так же, как до пленения. Резкие выпады и плавные движения, словно рисуешь по воде, давались все лучше, и Джон не сомневался, что когда придет время, он будет в полной боевой готовности.

Но достаточно ли этого? В прошлую битву со Жнецом он проиграл, как проигрывают дилетанты профессионалам. Пусть он и находился не в лучшей своей форме, но даже в том состоянии мог дать серьезный отпор любому противнику. Мефисто, как неприятно это было признавать, оказался тогда прав, заявив, что Джон просто не привык сражаться с противниками, у которых не острые когти и клыки, а настоящее оружие.

Но кто мог подумать, что Охотникам когда-нибудь придется сражаться с другими Охотниками всерьез? А одержимые редко берут в руки холодное оружие, в основном потому, что его попросту негде раздобыть, не считая не очень качественных ножей и топоров. Но в них мало толку, если не умеешь как следует с ними обращаться. Огнестрельное оружие достать еще сложнее.

Больше всего Джона беспокоила его физическая форма. За пять дней ему удалось набрать почти пять килограммов, и это учитывая его тренировки, на которых он всегда сжигает много калорий. Прогресс можно было бы считать неплохим, не будь необходимости набрать к Рождеству хотя бы килограммов двадцать. Грасс подбадривал его, уверяя, что с нынешним весом он окажется более проворным, но помимо проворства ему необходима была и сила.

Так или иначе, он решил, что сражаться со Жнецом в одиночку — форменное самоубийство. Геройство всегда выходит боком. Но будет ли вообще это сражение? Если он спрячется за своими прихвостнями, Тенями и одержимыми, то будь их хоть человек десять, когда они доберутся до него, то уже окажутся слишком уставшими и ослабленными. Чтобы избежать данной проблемы, он начал активнее налегать на огнестрельное оружие. А так как в организации оно не в чести, пусть и использовалось в последние дни больше, чем за пару предыдущих лет, то единственным подходящим вариантом оказался Леброн Бертон.

Частный детектив хвастался, что из него превосходный стрелок, лучше любого в организации, и на острове он смог подтвердить свои слова делом.

— Научиться стрелять чуть больше чем за неделю? — скептически спросил Леброн, когда Джон попросил позаниматься с ним.

— Не научиться, а улучшить технику. Стрелять в организации любой умеет, просто огнестрельным оружием мы пользуемся довольно редко.

— Ну, я бы так не сказал, — хмыкнул он.

— Просто так получилось из-за всех этих событий, сам знаешь. Так что, поможешь?

— Конечно-конечно, всяко разнообразие, а то и двух дней не прошло, а мне уже опостылело томиться в четырех стенах.

С того дня Джон каждый день по нескольку часов проводил в тире. Просто навести, прицелиться и выстрелить — Бертон сразу отмел подобное отношение. Не просто навести, а выбрать цель, правильно встать и расположить руки; не просто прицелиться, а сосредоточиться на цели, рассчитать примерное расстояние, определить скорость ветра и учесть возможные препятствия; не просто выстрелить, а плавно спустить курок между ударами сердца, и вплоть до поражения цели не спускать с нее глаз.

Джон тяжело вздохнул. Примерно также он обучался сражению на мечах: всегда все не так просто, как кажется на первый взгляд, и даже на второй. Он, как и большинство действующих Охотников, ненавидел эти бесконечные тренировки с изучением правильных ударов и стоек.

Брюс Ли как-то сказал: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз». Джону казалось, что он все возможные удары изучил по миллиону раз, но не помнил, применял ли хоть один в бою.

— Это дело привычки, — сказал Бертон. — Ты думаешь, что все происходит как-то само собой, но этого не было бы, не выработай ты необходимый навык. Это как научиться читать, и тут намного проще, если тебе поможет кто-то знающий.

Джон это понимал. Его самого обучал Бобби, хотя тот и сам мало что умел. Позже, когда организация встала на ноги и получила влияние, она стала нанимать профессиональных фехтовальщиков, знатоков боевых искусств, бывших пехотинцев и бойцов смешанных единоборств. Сначала все пользовались всевозможными мечами да ножами, и лишь позже начали появляться Охотники, берущие в руки что-нибудь более экстравагантное, вроде секир, булав, гарпунов, стальных хлыстов и даже индивидуальных орудий, как у Бакугана и Ирмина, которые словно выпали бонусом из какой-нибудь компьютерной игры.

Синигами был до конца верен своему классическому японскому мечу. Но чтобы одолеть Жнеца, этого недостаточно. Чтобы всем удалось позаниматься, в день проводилось две полновесные тренировки, и одни бойцы заменяли других, однако Джон присутствовал и там, и там. В первую тренировку он занимался с катаной, и уже на седьмой день его не мог одолеть ни один из присутствующих, как это было и раньше. Во вторую он занимался с метательными ножами и сюрикенами.